Некоторые результаты предварительного расследования обстоятельств теракта.
Никакого захвата здания вооруженными людьми, приехавшими на джипах, не было. Как и не было перемещения вооруженных групп по Москве. Вэстерноподобная версия СМИ не подтвердилась. Неслучайно очевидцев прибытия вооруженных террористов в ДК нет. Дело в том, что здание было захвачено изнутри, частью террористов находившихся в нем задолго до начала спектакля. Оружие и боеприпасы, а возможно и взрывчатка (точно пока установить не удалось – взрывчатка это или муляжи), уже находились в здании. Следствие предполагает, что все вооружение было приобретено в Москве и Подмосковье.
Реальные обстоятельства таковы. Часть террористов мужского пола (от 10 до 12 человек) устроились чернорабочими на строительство ресторана в здании ДК примерно за месяц до теракта. Эти люди свободно проходили в здание со строительными материалами, вероятней всего под видом которых и был создан арсенал в ДК. Совершенно свободно они прошли в здание и в день теракта.
Во время первого акта эти люди вооружились, обезвредили охрану у служебного входа и впустили через него в здание остальную часть террористической группы (оставшуюся часть мужчин и всех женщин), заблаговременно собравшуюся у него.
К сожалению, установить личности террористов, работавших в здании до теракта установить не удалось. При приеме на работу были допущены грубые (но типичные) нарушения, когда все переговоры о найме и работе велись через одного человека – «бригадира», который и был официально устроен на работу, но по поддельному паспорту на имя жителя...Карачаево-Черкессии (вспомните 1999-й, главный исполнитель терактов Гочияев (карачаевец по национальности) использует поддельный паспорт на имя другого (уже мертвого) карачаевца Лайпанова), да к тому еще и без регистрации в Москве, что является грубейшим нарушением действующего законодательства, но, увы, типичным (нарушения были и в 1999-м, когда все договоры о поднайме помещений не были оформлены должным образом).
А ведь в сложившихся обстоятельствах установление личностей террористов, мест их проживания в Москве, круга общения – очень важный шаг к разрешению ситуации. Тогда бы можно было использовать ближайших родственников и знакомых террористов для переговоров и перемещения их в здание ДК, как гарантов от взрыва. Увы, но нарушения закона работодателями до предела усложнило решение этой задачи.
Сейчас следствие отрабатывает версию одновременного прибытия в Москву большой группы женщин на транспорте (поезд, самолет) по наиболее вероятным маршрутам (из Северо-Кавказского округа России, Грузии, Азербайджана, Турции), но с учетом того, что подготовка теракта велась, как минимум месяц, возможно, что прибытие было организовано мелкими группами в течении месяца.
Кроме этого, обстоятельства подготовки позволяют предположить, что, наряду ДК шарико-подшипникого завода, аналогичная подготовка могла вестись и на других культурных объектах аналогичного формата, например, в ДК АЗЛК, МДМ и т. д., а также в больницах и образовательных учреждениях.
Эта версия следствием отрабатывается.
Кроме того, совершенно очевидно, что задолго до устройства на работу в ДК, террористами или их наводчиками проводился мониторинг зданий, подходящих для подобного теракта.
Все эти обстоятельства вынуждают признать, что данный теракт не спонтанная акция, типа Буденовска, а тщательно спланированная и подготовленная акция, сравнимая с подготовкой взрывов в Москве. А это означает, что предупреждение ее путем проведения досмотровых мероприятий (на которые делается упор в операции «Вихрь-антитеррор) было невозможно. Подобные операции могут предотвращены только путем проведения оперативно-розыскных мероприятий агентурного характера, на которые у российских спецслужб, видимо, нет ни сил, ни средств.
И хотя сообщения о подготовке терактов в Москве и Питере поступали в спецслужбы от агентуры в Чечне и Грузии, тем не менее слабость агентурной сети не позволила даже предположить от такой форме теракта.